Иван Константинович Айвазовский – поражающая своей многогранностью личность. Его творческие таланты впечатляли еще в ранние годы, проведенные в Феодосии: в детстве прославленный художник самостоятельно научился играть на скрипке, а поклонником его художественного творчества был сам градоначальник Феодосии Александр Иванович Казначеев. В 1833 году 16-летний талант уже учился в Императорской Академии Художеств, причем за казенный счет. В это время он сблизился со многими деятелями культуры того времени, в особенности с Михаилом Ивановичем Глинкой и Александром Сергеевичем Пушкиным. Спустя годы, в 1888, Антон Павлович Чехов, посетив уже старого художника, вспоминал впоследствии об отношениях Ивана Константиновича и Александра Сергеевича: мастер кисти был приятелем Александра Сергеевича, но произведений мастера пера не читал. Удивительно, но за всю свою длинную жизнь художник не прочел ни одной книги. Более того, когда ему предлагали читать, Иван Константинович отвечал, что не видит в этом смысла, ибо зачем ему чтение, если у И. К. Айвазовского и так существовало свое мнение.
Удивительно, но «Солнце Русской поэзии» неоднократно появлялось на полотнах художника: 2 полотна «Пушкин на берегу Черного моря» 1887, 1897г., «А. С. Пушкин на вершине Ай-Петри при восходе солнца» и «Прощание Пушкина с морем».
Последнее полотно было написано в 1877 году совместно с Ильей Ефимовичем Репиным – именно он писал фигуру Александра Сергеевича, а кисть И. К. Айвазовского, по обыкновению своему, воплощала на холсте марину. Как бушует стихия, как стремятся пенящиеся гребни волн захватить тяжелое темное небо! И как удивительно спокойно и гордо прославленный русский поэт стоит на самом краю скалистого обрыва! Он стоит, держа в руке шляпу, в выражении лица читается не то восхищение стихией, не то скорбное прощание с полюбившейся во время Южной ссылки природой.
Интересна передача морского пейзажа: в год написания картины Иван Константинович Айвазовский развелся со своей первой женой Юлией Яковлевной Гревс, с которой он прожил в браке 12 лет. Возможно, именно в этом мрачном стихийном буйстве и отразились глубокие душевные переживания художника.